Приветствую Вас Гость
Главная | Регистрация | ВходМой сайт
04:48 TA4TO… BULA SO MNOY | |
| Озадачил ты меня, малыш.Ну, заходи, раз пришел, бесцеремонное создание. – Мяу! Толком, не поздоровавшись, деловитой походкой кот очутился на кухне… – Мяу! – С минуту потерпишь? – Мяу! Мяу! – Всё знаешь. Счастье твоё в холодильнике. Что будешь? – Мяу! Мяу! Мяу! – Всё будешь? Мне для тебя ничего не жалко. Держи. Даю, даю! Ешь, улепётывай. Явился, говоришь, соскучился?.. Как же… «Соскучился»… Проголодался просто... Больно пиратской расцветки, да и больно пиратской внешности Кот вдохновенно поедал остатки курицы-гриль с чили-кетчупом. Хозяин в рваных джинсах смотрел на него с умилением и тревогой… – Дождь, да? Обмок? Кот проигнорировал вопрос. – Дружище! Но товарищ только заурчал на резкое движение парня и продолжал трапезничать… – И не думал у тебя что-либо отбирать… Я чертовски рад тебе, знаешь? Кот знал. Коты вообще много знают, только виду не подают… *** До *** – 2 – Упрямый звонок в дверь заставил подняться с кровати… 14:25… – Кого там уже принесло в такую рань? Продолжали звонить, но джинсы куда-то запропастились в «порядке»… В порядке вещей… Квартиры, где не был прописан, но жил Дима Ковалёв, уже три недели сам… Совсем сам… И порядок в ней был соответствующий. Замок поддался не сразу, не хотел поддаваться и всё тут! На пороге стояла совершенно незнакомая белокурая девушка с небольшой туристической сумкой. – Я к тебе. Просто к тебе. По-возможности навсегда. Безразличие к жизни, равнодушие к логике, но добротное воспитание сыграли свою роль, и спустя пару минут Дима уже грел воду в кастрюльке для чая. А девушка? Девушка уселась на стул, обняв свои колени руками, и рассматривала рассыпанный сахар на столике… Молча. В окна врезалась весна яркими солнечными лучами. Этажом ниже доносился крик чем-то недовольного младенца. На подоконнике досыхали фиалки и какие-то другие растения, породу которых установить было уже не возможно. Звук закипающей воды оторвал взгляд гостьи от сахара. Парень, вооружившись газетой-прихваткой, налил кипяток в чашку, прозвенел внутри ложечкой и подал ей. А затем ушел. И судя по звуку, снова лег спать. – 3 – Пахло какой-то выпечкой… Детский такой запах. Корица… Изюм… Плюшки! Сон моментально дорисовал Карлсона, летающего под потолком, Фрейлин Бок с пылесосом и бабушку, которая так любила баловать Митюшу сладостями… Вот он каждые пять минут заглядывает в плиту, потом не может дождаться когда же остынет первая, потом тайком утягивает одну, убегает с кухни… Кусает… Так вот ты какое Счастье! Дима проснулся и опустил ногу с кровати. – Тапок?!! Тапок? Тапок. Я ж посеял их месяц назад… Хм. И привычной никуда не торопящейся походкой побрёл на кухню – может чё в холодильнике завалялось. Запах плюшек преследовал. Настолько преследовал, что он в какой-то момент даже усомнился в собственном психологическом здоровье. Но! В блюде на столе красовались румяные пирожки, рядом под полотенцем остывала ещё одна порция. – Бабушка? – Не угадал. – Кто ты?!! Девушка со светлыми кудрявыми волосами, по-домашнему не накрашенная, но славная природной красотой смотрела на него с лёгким негодованием. – Аглая. – Кто??? – Аглая. Ты не помнишь меня, да? Дима с ужасом поправил чёлку. Попытался вспомнить события вчерашнего-позавчерашнего вечера… Да, ну! Это не в его стиле. Девушка – это девушка. Это такое светлое, трогательное создание… Почти хрустальное, почти невесомое… Почти музейный экспонат, которым любуются издалека, глазами. – Не помню. – Как это? – А вот так. Говорить больше не хотелось. Он не мог поверить, что способен на что-то подобное. Нет. Он ещё слишком-слишком любит Веру, Верочку. – Мне на работу нужно – смена. Ты вообще… Как? Домой не пора? – Меня там никто не ждёт. – Так не бывает. Уже, наверное, обыскались тебя. Больницы обзвонили. – Бывает… Мы же договорились? О чём договорились? Когда? Дима не знал. Взял парочку пирожков и ушел не прощаясь. – 4 – – Привет, Димон! Наконец-то! Я уже думал, сейчас звонок: «Привет… Ой, Лёш… А, Лёш? Я снова не могу. Наверное, выйду завтра». Ура! Ты мой сегодняшний праздник! – Ага. Не за что. – Дорогие мои радиослушатели! Вы мне не поверите! Девчонки пищите! Потому что сейчас… Сейчас… Меня заменит Ваш ненаглядный любимец… Хотя? Какой же он ненаглядный? Нет! Ненаслушиваемый любимец – Дима Ковалёв! Этот сачок будет с Вами с 20:00 и до 6-ти утра! А сейчас, в ожидании нашего ленивого чуда, послушаем, пожалуй, Город 312 «Девочка, которая хотела счастья». – Я ещё может, не решил: работать сегодня или нет. – Поздно, родной мой. Поздно. Ты вообще, чем себе думаешь? Или деньги в конце месяца нарисуются сами по себе и прямо тебе в кошелёк? Так не будет. Я их повадки знаю. Испаряться от туда они умеют… А вот конденсироваться… Нет. Увы, нет! Ну, что ты молчаливый такой? Как жизнь? Что нового? – Никак. И нового ничего. – И как я тебя такого в эфир выпущу? Судя по твоей физиономии, ты уже прямо готов: «Злой вечер, мои дешевые. Сегодня снова с Вами я – досыхающий пессимист не всех времён и народов». Браво! Браво! «Проведём незабываемо скучный вечер среди надоевшего всем скулящего нафталина, трухлявой попсы и всего того, что долго пылилось на полках нашего оптимистичного радио»! – Перестань. – Что «перестань»? Ты в зеркало себя видел? Ладно. Как хошь. Но сегодня я намерен смыться, а других ди-джеев поблизости нет, а тебя я уже объявил. Улавливаешь? Кстати… Друг! Я тут вспомнил… Верка. Она ж от тебя уехала? И ты… Ты знаешь кто ты теперь? Ты – мой лучший друг! Лучший друг со свободной квартирой ночами! Зашибись! У тебя ж вид с окна… Офигительный! Димон?.. Ты ключи мне не дашь? – Не дам. – Ты вообще что ли?! – Я не могу, Леш. – Что значит «не могу»? Да, ты почти что обязан! Я столько тебя подменял, выгораживал. Выстрадал, между прочим, из-за тебя! – У меня девушка там. Завелась. – Фигею! «Завелась». Ты знаешь… Тараканы «заводятся»… Девушки… Как-то иначе. Нет. Я не понял. У Тебя девушка? У ТЕБЯ? Ты ж у меня: «там всяких правил» и принципов и прочей ерунды? Врёшь, бельчонок! Просто другу своему лучшему не хочешь ключи давать! – Да не вру. Сам в шоке. – А когда успел? Ты ж дома целыми днями. Ты ж медвежий образ жизни ведёшь и жизнь проспать рискуешь! – Не знаю. – А где с ней познакомился? И как так быстро? И давно ли? – Не знаю. – ??????? Я не могу! Чем больше тебя узнаю, тем больше удивляюсь! То ты три с половиной года ухаживаешь за одной (ОДНОЙ) девушкой, жениться собираешься, на других не смотришь Во-о-обще, а тут на тебе! И уже живёт она с ним! Оперативность беспредельная. Слов нет! Ну, всё равно! Как??? – Я сегодня проснулся, а на кухне она. И пирожки на столе. – Ну? А как она в квартиру попала? – Не знаю я. – Озадачил ты меня, малыш. Мне бы так. Просыпаюсь я ранним утром, выхожу на кухню, а там… Девушка… Нет. Мне можно даже не так… Просыпаюсь я ранним утром, открываю глазки… А тут… Везде… Девушки, девушки… Много девушек. Щебечут чего-то… И все сногсшибательной красоты… Жизнь! – Ты совсем не меняешься. – То-то! Вообще-то так нельзя. А может она воровка? И приходишь ты домой, а там не то, что пирожков… А и коврика у двери уже нет! – Честно говоря, надеюсь, что когда я вернусь, её самой там уже не будет. – Ага! И коврика у двери, я ж говорю! Ищи потом свою механическую зубную щётку. А она хоть симпатичная? – Ну, так. Не совсем в моём вкусе. – А зовут как? – Ой, как зовут… Странное такое имя… Какое-то «гавкающее». – Тузик что ли? – Я смотрю, твой эфир закончился, а шутки ещё не иссякли? Может, ещё поработаешь? – Увольте! Я пошел уже тогда. – Иди, иди… Ключник! – 5 – – Хоть бы её там не было. Хоть бы её там не было. Хоть бы её там… Полезно мне всё-таки трудиться. Настроение подымается. А может Вера меня слушала? А я молодец! Ни одной её любимой песни не поставил! Лифт естественно не работал. Озябшее утро сонно посматривало в окошки пролетов между этажами. Дом ещё мирно спал. В такие минуты, Дима обычно думал над тем, кто его слушает в такое время? Неужели бывают психи? Третий, четвёртый, пятый… – И чего я так высоко живу? Чего не на первом? Уже бы «крякнул» в подушку. На седьмом этаже за семь минут счастья, спасибо тебе. Ну, а мне на восьмой. Погода шипит о весне и ненастье, скоро спатки, родной, скоро спатки, родной! Блин! Ну, я ж поэтище! А нет? И коврик? На месте. Дима по возможности тихо зашел в квартиру, где прям у порога снова стояли ОНИ. Тапочки. А со всех сторон и во все стороны распространялся ОН. Такой непривычный, такой неестественный – ПОРЯДОК. Пришлось разуться. Иначе дошел бы до кровати, а там кеды можно и сошвырнуть. Тихо. А в голове профессиональное: «Тихо, тихо… Сердце так стучит»… Сначала он её не нашел. И даже успел вздохнуть с облегчением. Но. Шторы подозрительно «вытарчивали». Подошел. Отодвинул кружево ткани… Кресло. А в нём, свернувшись маленьким калачиком, всё та же загадочная девушка. Такая странная картинка: белые шторы, светлые волосы, белое одеяло, белые почти прозрачные беечки, видимо майки, чистая очень светлая кожа и загнутые темно-коричневые ресницы… Он долго смотрел, ещё пытаясь что-нибудь вспомнить… Но на ум приходили только отрывки из детства, когда они с товарищами перед уроком физкультуры пытались в девичьей раздевалке что-нибудь подсмотреть… Безуспешно. Но ощущение приблизительно, то же. Волнующе-бессовестное. – Спи. Спи. Откуда ты взялась на мою голову? *** После *** – 6 – – Ну, ты подлиза! Наелся? Кот выгибал спину, «бодался» мордочкой. И, как и положено приличному коту, мурчал. – Как жизнь? Как у тебя с девушками? Муркатун! Думаю, всё у тебя хорошо. Ведёшь себя, как знатный любовник! Да, конечно! Почешите Марсику брюшко, почешите Марсика за ушком… Да и вообще погладьте Марсика! Он такой классный кот! Приходит поесть раз в неделю! А «Марсик» прилёг и вытянул лапы в позе сфинкса. Он тоже знал, что он «классный кот». Он знал, что всегда может на Димку рассчитывать. И может прийти к нему в любое время суток. И он его накормит, напоет и оставит ночевать. Мужской тандем. – Будем смотреть телевизор? Или просто поваляемся? Марсик лениво повернул голову в знак того, что ему в принципе – параллельно. А Дима взял его на руки и сел у окна. – Скучаешь? Нет, не по мне, по Аглае скучаешь, да? И помнишь, как вы тут вместе сидели, да? Знаешь, а всё-таки я не могу понять, что она в тебе нашла? Ты ж такой кот, каких десятки тысяч по дворам бродит… Ну где? Где в тебе «неземные марсианские глаза»? Вот эти что ли? Желто-зелёные? Как по мне, так это глаза лягушек. Прости, прости. Ты шикарен, спору нет… Но… Ладно, ладно, остановимся на том, что ты – совершенство и оставим эту тему. И, заметил? Я тоже с тобой разговариваю, как и она, между прочим. Нет. Не то, что бы я поверил, что: «мы реально друг друга могли бы понять, просто у нас языки разные». Нет. Но я, же вижу, что ты меня слушаешь! Дима, Дима… Лечиться тебе нужно – уже оправдываешься перед Котом. А я вчера опять от неё записку нашел. Представляешь? Уже двенадцатую. Лампочка перегорела, полез менять, а к люстре скотчем… «Чернеет горизонт, среди вечерних крыш. Торопятся огни от фар автомобилей… И цепенеет миг. И безупречна тишь… И, кажется, весь мир на паузу включили» Как думаешь, она писала или ещё кто? Скажи, по описанию на наше окно вечером похоже? Никогда не забуду, когда тебя первый раз увидел! Как ты меня тогда с ног сбил, паршивец! Захожу в дом, а что-то «летит» со всех лап! Я тогда ещё выражение вспомнил про «нечистую силу». Она «нашла»! Интересно, долго ль искала? Счастье такое… Да, Марсик? И, главное, если нормальные люди заводят кота, то обычно котёнком, маленького, крошечку. А тут? Лось такой! Настоящий кошачий подросток! *** До *** – 7 – – Ты чего творишь, глупая? – Нельзя, да? – Нет. Лично мне этот стул давно не жалко. Но понимаешь, там этажом ниже ребёнку три месяца. И если на нём кататься… Внизу происходит эффект землетрясения. Пожалей соседей. – Я больше не буду. Не знала. – Ладно, я понимаю. – Там ещё пирожки остались вчерашние и я ещё пшенной каши сварила. – Пшенной каши? – Она с сахаром. Вкусная. – Спасибо, но я не пернатый… Давай поговорим? – Не мешало бы. Тебя самого как зовут? – Дима. А тебя? – Ты ж уже спрашивал! Аглая. – Ещё раз приятно. Аглая, ты только не обижайся. У меня сейчас трудный период… И я не хочу вдаваться в подробности… – От тебя ушла девушка… К другому… – Так ты Веркина подружка, да? – Нет. Я сама по себе. – А откуда?.. – Записка. Я не читала, но вначале было «прости» и в конце «прости». – Не читала, как же… По двум «прости» всё становится ясно. – Ясно всё… По квартире твоей. Фотографиям… Рабочему столу компьютера… Нескольким явно не мужским деталям туалета в ванной комнате. Она красивая. Мне глаза понравились. – Много ты понимаешь. У неё не глаза, а омуты. Огромные. Глубокие. Карие. Черные густые ресницы. А волосы? Тяжелые. Со всегда свежее срезанными концами… Она как бабочка. Яркая. Красочная. Мне всегда казалось, что она улетит… – Красиво… – Что красиво? – Говоришь о своей девушке. Так и нужно. – Она была лучшей серией моей жизни, если рассматривать её, как фильм. Она была… Мне казалось… Что она спустилась из другого мира, сошла со страниц глянцевого журнала, спустилась с подиума… Ко мне. В мою серость. Мои будни. В это нелепое неухоженное существование. Я не заслуживал её. Я был недостаточно умён, не особо статен, не зажиточен… – Ты говори, говори. Кому-то ж нужно высказаться. – Но я очень старался. Как мог. Находил новые источники заработка. Стал клепать статьи в какой-то вшивый журнал… Я стихи ей писал. Вечно крутил Black Eyed Peas, посвящая Belief – это Вера… – На английском – робко добавила Аглая. – Она мне когда позвонила… Тогда в эфир первый раз… Это было как разряд молнии, знаешь? И я потом, как идиот... Это целая история… Номер не определился – другой город. Выяснял его с неделю. Наваждение было какое-то… Потом перезвонил… Блин, я ди-джей, а голос дрожал… Там какая-то бабка… Я ей пытаюсь втолковать, что мне нужна девушка с ником Belief, а она: «немецкий в школе учила», плетёт какую-то ересь. А зацепок больше никаких! Потом нечаянно обронил Вера… А она сразу: «Веруся? Уехала уже». Куда? Когда? Оказалось в Киеве живет! Ты представляешь? В Киеве! Это же невероятно! Узнал адрес, отправил цветов… И, вот не поверишь! Я ж даже не знал, как она выглядит! В голос один влюбился… Потом выследил её. Но долго не верил, что это она. Что такие девушки вообще бывают. Трусил, да. Боялся её. Кто я? Как могу подойти, поздороваться… Мне казалось, что она меня просто не заметит… Зачем-то рассказал о ней Лёхе (есть у меня друг один, сотрудник). Не человек, а ходячий генератор необузданных идей! Он сочинил план действий. Как? До сих пор и не знаю, но она пришла в ночной клуб, где я был главным ди-джеем (точнее, Леха должен был, но он умышленно заболел). Никогда не забуду, как она согласилась на танец. Её точёную талию, аромат неуловимых духов и звон её длинных сережек… Я ей не нужен был. Нет. Но. Ещё один влюблённый мужчина попал в коллекцию. Её подруги завидовали… Мы какое-то время встречались. Потом перестали. Но я не исчез. Часто звонил. А свой эфир превратил в парад её любимых песен… Потом её драма с работой. Её уволили. А подруг?.. Сама понимаешь, у слишком красивых девушек подруг не бывает… В общем, можно сказать, я тогда её выручил… Можно сказать, она стала моей девушкой в благодарность… Дима долго и как-то «с аппетитом» говорил. Как говорят люди с дефицитом общения. Как говорят только невыносимо одинокие люди. От безысходности. Сбивчиво. Нелогично. А Аглая заворожено смотрела на него. Смотрела, не отрывая глаз. Голубых, чистых, безоблачных глаз… И слушала так внимательно, с таким упоением… Как слушают детские сказки… О прекрасных принцессах, благородных рыцарях и лошадях с развивающимися гривами… Когда так хочется отождествлять себя с главной героиней, хочется в страшную пещеру с чудовищем… Именно так! Ведь на последних страницах бесстрашный рыцарь её спасёт, изничтожит монстра, поцелует в голову… А потом подхватит, усадит к себе на лошадь… И они умчат на встречу закату по тонкой тропинке через душистое поле прямо по направлению к счастью… – 8 – – Ну, что Димон? Ты мне жилплощадь освободил? – Леш, отчепись, а? – Ну, ладно. Тогда просто рассказывай. – Не освободил. И, наверное, освобождать не буду. – ??? – Не могу я её прогнать. Пусть живёт пока. А там видно будет. – «Оч-чень» хорошо! Дима – добрые руки. Приют для бездомных. Отец Тереза! Нет, чтоб меня приютить! – Оставим эту тему. Никаких новшеств? – Да так пару треков на раскрутку. Ничего такого. Расстроил ты меня. Ухожу. Счастливо! – Да, если б её не было – ключи у тебя бы были ещё вчера. – «Если бы да кабы»… – 9 – Ковалёв проснулся от странного неописуемого звука. Казалось, в соседней комнате кто-то изо всех сил размахивает полотенцами. Звук какого-то искусственно создаваемо ветра. Взлёт и спад, взлёт… С каким-то лёгким поскрипыванием. – Что за фигня? … В тапки… Он ожидал увидеть что угодно. Он был согласен на раскрытое окно и развивающиеся шторы, на влетевшую в квартиру шаровую молнию, на чёрную дыру прям посередине ковра… На что угодно, только не на… На потолке красовались петли, от петлей опускались металлические цепочки, металлические цепочки оканчивались… КАЧЕЛЯМИ!!! А на них каталась Аглая. Воздушная белая юбка кружилась по ветру, тонкие ручки крепко держали цепи, белокурые кудряшки подпрыгивали… Красиво! Но. – Ты в своём уме? Барышня, ты в своём уме, я тебя спрашиваю? Она постепенно, короткими пробежками по ковру остановила движение, затем завернула качели на 180 градусов и обернулась к Диме. – Ну, да. – Не похоже что-то! – Ты же попросил больше не ездить на стуле, помнишь? Что ребёночек маленький, что он шум создаёт… И я подумала, что так точно не буду. – Железная логика! Браво! – Что-то не так? – Тебя совсем недавно из Павлово выписали, да? И ты, как только освободилась, так прямо сразу и ко мне? Я тут живу! Уясни – живу, и квартира это не моя – снимаю. Да как… Как вообще могло в голову прийти? Или ты не выписывалась, да? Сбежала, да? – Я не знаю, что такое «Павлово». – Психушка это! – Нет. Я сама по себе, я же говорила… *** После *** – 10 – – Марс, ну чего я был таким жестоким? А? Не знаешь? Я ведь так и не понял, откуда она взялась. Может с того самого Марса? Как думаешь? Кот точно ничего не думал. Он спал полосатым клубком. И снились ему те особенно сладкие сны сытости. – Марс, не спи! Усы мне тут растопырил. Слушай меня. Но он только глянул на Диму глазами-щелками… И медленно-медленно превратил их в закрытые полоски. – Ты – свинья, а не кот! Помнишь, она сняла качели и сложила их на табуретку? А потом подходила ко мне с вазонами цветов и вопросом: «нужны ли»? А что там было хранить? За ними же Вера следила. А мне до её растительности… И я ответил, чтоб выкинула все? А она взяла и вышвырнула? Мне тогда показалось, что это какой-то знак. Что так ликвидируется прошлое. Хотя... На тот момент оно очень тяжело стиралось. Знаешь, как в Photoshop у резинки разные свойства прозрачности, а я пытался вытереть три с половиной года жизни резинкой в один процент… А потом… Этот нелепый кактус! Марс, вы так с ним похожи! Что ты, что он… Одинаковой «красоты»… А она за ним ездила в специализированную оранжерею! Выбрала самый выносливый. Он же почти без иголок! Лысый кактус настолько же «кактус», как велосипед без педалей, что, по сути, являться самокатом. Да у неё вообще был какой-то странный взгляд на красоту. Если лучший пейзаж Киева – это вид с Рыбальского моста… То что тут можно ещё добавить! А ведь она «упивалась» этими видами, обожала лестницы с пролётами, мрачные бетонные конструкции и все эти строительные краны… Ей казалось, что там можно подслушать, как они беседуют… Её умиляло наличие робкой, едва ли живой растительности пробивавшейся сквозь трещины на асфальте. Она видела в этом какую-то философию: всегда побеждает свет. Добро выше зла… И подобно фонарю растворяет тени. Не бред? Ведь трава, которая там растёт – 100% фитобиологический загрязнитель, не более. А какими глазами она на меня смотрела, когда я сам привесил её качели на место? Мне даже стыдно стало. Если её счастье зависело от таких нелепых мелочей, разве я имел право лишать её их? «Время жизни движется вперёд, но осознаётся только впоследствии». Почему умные фразы и правильные выводы приходят с опозданием? Почему, я тогда не понял, что Аглая, наша с тобой, Марс, – сокровище и нужно её так беречь, так хранить, опекать… Ведь я же с нею был счастлив! А мы оставались только друзьями, хорошими товарищами – вот и всё. «Понимание того, что мы пережили какие-то важные моменты своей жизни, приходит позднее». Да, Марс, я по жизни торможу! *** До *** – 11 – – Дим, а давай ты напишешь список всего того, что ты любишь? – Зачем? – Просто так. И я тоже напишу. А потом сравним. – Ну, хорошо. Листы А4 были уже подготовлены. Алая подала 2 штуки. – Зачем так много? – А у тебя будет очень короткий перечень? – Не знаю. Но два – тоже вряд ли. Играла тихая музыка. Настолько не громко, что был слышен звук слетающих капель с неисправного крана на кухне. Девушка сняла с ног тапки-жирафы и прилегла на кровать. Стала смотреть в потолок. – Ты что не будешь писать? – Я давно уже сочинила. Ты думай, я не стану мешать. Время неспешной улиткой подползало к вечеру. Шторы можно было закрывать. Но Аглая не торопилась, а Дима не заморачивался. А пламенистый закат без спроса проник в гости и улегся малиновыми полосками по стенам. Тепло-магическое время суток. Минутная стрелка нехотя путешествовала по циферблату и, казалось, отчаянно ожидала, когда у часов сядет батарейка и она передохнёт. – Ну, думаю, всё. Я может ещё б дописал, но радио ждёт! Держи. Я улетаю. Ветровка, наушники, кеды… И странное желание пробежаться вниз дома по лестнице. Пахло вечером. Каким-то особым вечером. Не покидало ощущение того, что пару минут назад занимался чем-то «страх интересным». Ну, когда бы он сам вдруг решил записать свои «пунктики»? Чего-то глянул в окна своей квартиры. Аглая? Стояла и провожала его взглядом. Помахал рукой, улыбнулся: «чудачка»! | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |
Категории раздела
Мини-чат
Наш опрос
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Поиск
Архив записей
Друзья сайта
| Copyright MyCorp © 2024 |